«Ненависть к себе, стыд и желание залезть в петлю»

К правилам гигиены нас приучают с самого рождения: утром и вечером чисти зубы, умывайся, расчесывай волосы, принимай душ. Некоторые люди настолько привыкли к этим манипуляциям, что могут мыть руки больше 80 раз в день. Другое дело – гигиена тяжелобольного человека, когда даже самая простая необходимость превращается в катастрофу и требует непосильного труда. О том, что испытывают те, кто ежедневно ухаживает за пожилыми лежачими больными, и с чем им приходится сталкиваться, рассказал PensNews.

Как бы сильно медицина и ее вспомогательные атрибуты не упрощали нам жизнь, уход за больными всегда остается за родными пациента. Нахождение дома человека, утратившего способность передвигаться или говорить, большая беда, с которой вынуждены мириться не только сами больные, но и их близкие.

«Когда у моего отца случился повторный обширный инсульт, его полностью парализовало. Все попытки помочь, поставить его на ноги не увенчались успехом. К счастью, он остался жив, но сегодня он так и не может двигать руками и ногами, говорить. Только издает странные звуки, которые приводят меня к панике, ведь я не понимаю, плохо ему сейчас, испытывает ли он боль или что-то хочет», - говорит Виктория Кузьмина.

Женщина думала, что как только Сергей Федорович окажется дома, ему станет немного легче. Домашняя обстановка, семья и друзья помогут в моментах реабилитации, не дадут его духу упасть, заставят стараться и встать на ноги, но на деле все оказалось не таким перспективным.

«Перед тем, как забрать отца домой, я прошла курсы по сестринскому делу, освоила навыки ухода за больными, научилась ставить капельными, узнала о правильном уходе. Я думала, что готова к длительной борьбе, которую обязательно выиграю, но все пошло не по моему плану. Первые 3 дня мы не могли накормить папу. Несмотря на то, что я и другие члены семьи следовали по строй инструкции, у нас ничего не получалось. Измельченная до пюре еда все время вываливалась из его рта, он не мог глотать и пить. Мы несколько раз пытались вызвать органы социальной помощи, врача, но к нам никто не приехал. В регистратуре сообщили, что мы подписали добровольное согласие на уход и содержание отца вне стационара», - вспоминает женщина.

Когда женщине все-таки удалось накормить отца, у него, на фоне резкой смены рациона, начались проблемы с пищеварением. Она вспоминает, как пыталась приподнять мужчину, чтобы подставить утку, но сил в маленькой, хрупкой женщине, просто не было.

«Папа всю жизнь был активным, веселым. Любил танцевать, прекрасно пел, играл с внуками в футбол, плавал. Я прекрасно помнила его слова, брошенные будто случайно, о том, что он никогда бы не позволил стать для нас обузой. А теперь он лежит, все понимает, но ничего не может изменить. Я вижу, что он злится. Он будто хмурит брови, еле заметно покачивает головой и начинает громко издавать звуки. Буквально за пару недель выносить это морально стало невозможным», - говорит Виктория Сергеевна.

Она вспоминает, как с каждым днем становилось все труднее. Как постоянно заканчивались пеленки, а дорогостоящие мази против пролежней приходилось ждать месяцами. Общими силами, сквозь боль и слезы они смогли добиться крохотного улучшения, которое для семьи стало самой огромной победой.

«В тот день утром я, как обычно, принялась за проведением гигиенических процедур: мыла отца, меняла памперсы, пеленки. Вдруг мне показалось, что он отчетливо, хоть и не очень громко, произнес слово, но я витала в своих мыслях, так что распознать его не смогла. Через пару секунд он снова повторил слово, и я поняла, что он сказал: «Стыд»», - говорит женщина.

Она пригласила логопеда и психолога, которые помогли развеять сомнения женщины в том, что мужчина действительно старается формировать звуки в слова, но кроме оказания помощи лежачему больному, психолог обратила внимание не только на него.

«Неожиданно она отвела меня в сторону и сказала, что мне незамедлительно нужна помощь. Я растерялась, начала непонимающе убеждать ее, что все хорошо и что помощь требуется не мне, но психолог меня остановил и попросил прийти на следующий день к ней на прием. Конечно же к вечеру я благополучно об этом забыла, да и оставить отца было не с кем, но к моему удивлению, в нашу дверь вечером постучали», - вспоминает женщина.

Елизавета Самойлова, семейный психолог и хороший специалист в своей области, сразу обратила внимание не только на больного. Конечно же, при взаимодействии с логопедом и неврологом, специалистам удалось распознать ряд его эмоций, выяснить, что он чувствует и что предположительно хочет сказать, однако ухаживающим членам семьи следовало кое-что знать.

«Когда начался диалог, я упорно твердила, что все хорошо: я не устала, справляюсь, стараюсь, но, когда психолог начала говорить мне слова похвалы, жалеть меня, я взорвалась и очень долго не могла остановить слез. Елена Самойлова, которая и предложила помощь, ни разу не попыталась прервать мой плачь, который не прекращался около получаса. Когда же я выплакалась, она объяснила, что этому давно нужно было произойти», - говорит женщина.

Уход за тяжелобольным человеком – это ответственно и тяжело. Приходиться подстраиваться под других, жертвовать своими планами и делами, выполнять четко оставленную инструкцию и не навредить. Важно оставаться близким человека, быть медицинским работником, психологом, нянькой и тренеров в одном лице, а главное, нельзя показывать вида, как вам плохо и нелегко.

«Психолог объяснила, что многие члены семьи, ухаживающие долгие годы за своими пожилыми родственниками, за достаточно короткое время полностью теряют себя как личность. Они перестают заниматься собственной жизнью, отводят на второй план собственные желания и нужды, перестают следить за собой, теряют здоровье, аппетит, сон, истощая организм до нуля. При этом, сами ухаживающие никогда не замечают за собой каких-либо внешних и внутренних изменений, прочно следуя заявленному алгоритму», - говорит Виктория Кузьмина.

Ей потребовалось несколько сеансов с психологом, чтобы заметить, что она похудела на 18 килограмм и потеряла искру в глазах, еще несколько сеансов на то, чтобы признаться о стыдливых и навязчивых мыслях о том, чтобы залезть в петлю или прекратить этот круговорот отчаянья. Женщина начала бояться своих мыслей, желающих избавления от страданий с двух сторон. Но оказалось, что эти мысли вполне нормальны.

«Я никому не говорила, как мне было стыдно мыть отца или выносить утки, хотя проделывала такие манипуляции каждый день и каждый раз при этом мечтала выбросить эти мыло и полотенце куда подальше. Я очень жалею, что вовремя не делилась своим душевным состоянием, мне жаль, что я не нашла в себе сил сразу признаться родным в том, что чувствую, думаю. Сейчас я понимаю, что меня никто бы не осудил. Это не стыдно, быть слабым», - говорит женщина.

Люди, которые ежедневно ухаживают за пожилыми лежачими больными нуждаются в такой же заботе и поддержке, как и те, кому они оказывают свою помощь. Каждая случайна мысль, возникающая в их голове, это клич о помощи. Нельзя сгружать проблемы на одного человека, бороться нужно всей семьей, всеми близкими людьми. Только в этом случае можно добиться положительного эффекта и навредить больному и ухаживающему.