От советского времени нам в приданное достался культурный багаж, исторические факты и желание быть послушными. Детей в то время учили быть хорошими товарищами, а еще трудолюбивыми, честными и смелыми. В общем, родители научили детей всему, кроме того, как быть счастливыми. О том, есть ли в этом вина родителей, и правда ли, что в СССР было запрещено думать о себе, рассказал PensNews.
Иногда воспоминания внезапно пробуждаются и заставляют переживать трогательные и не очень моменты по несколько раз: вот стеклянная бутылка молока в оранжевой авоське, а вот недосягаемая коробка конфет под названием «Это на Новый год», новые джинсы, «копеечные» книги и запрет на свои желания. Подрастешь – поймешь.
«Нас в семье трое. Родители – потомственные военные врачи, поэтому мы, их дети, будто автоматически стали резервом на будущее. Отец сказал сразу, если вздумаем хоть на шаг отойти от медицинского дела, мы лишимся покровительства семьи, поэтому мои старшие братья были вынуждены согласиться с авторитарным строем, установленным отцом, и отказаться от собственных идей и мечтаний. Они оба пошли по стопам родителей. Костя – хирург, Андрей – стоматолог, а я – та самая советская кукла Катя, у которой все время непроизвольно закрывается один глаз», - делится пенсионерка Галина Николаевна Скобликова.
Она вспоминает, что в родительском доме всегда были гости. Опрятно одетые, дорого пахнущие, в красивых шубах и юбках в пол. Они ставили музыку на виниловом проигрывателе, ели оливье и говорили о работе. Такие интеллигентные, образованные, тактичные, но были ли они счастливы? А если да, то почему не смогли сделать счастливыми своих детей?
«В Советском союзе быть счастливым было неприлично, а все современные чувства конечно же интерпретировались в то время иначе. Если говорили о любви, значит к партии, о преданности, значит Родине, счастье, значит в труде. Это сейчас семейный быт строится на взаимопонимании, поддержке, уважении, толерантности, любви. Во времена моего детства этот быт строился исключительно на требовательности и беспрекословности. В семье была своя «верхушка власти» - отец, мужчина, глава семьи, а жена и дети – равноправные «члены» общества, в чьи обязанности входило думать об общественном и не думать о личном», - говорит женщина.
Она вспоминает, как за семейным столом отец часто рассказывал детям о выставках живописи, новых музыкальных композициях, профессиональном успехе коллег, очередном прочтенном произведении, что у маленькой Гали не осталось выбора, кроме как пойти в литературный. Быть творческим человеком было куда интереснее, чем лечить других.
«Спустя долгие годы, когда отца уже не было в живых, мама поделилась, что он сам не хотел быть врачом и не тяготел к лекарскому делу. Его родителям пришлось потрудиться, чтобы буквально заставить сына продолжить семейный путь. Но когда я сообщила своему папе о желании поступить в литературный, он не проронил ни слова. И как бы мы не пытались его вразумить, объяснить, достучаться, до самой смерти он не сказал мне ни слова. Он сам не был счастлив и не позволил быть счастливыми нам», - говорит женщина.
Она родом оттуда, где собственное мнение вызывало чувство вины и одиночества. Мыслишь по-своему, значит ты не такой, как все. Но пенсионерка считает, что жить надо сейчас, пока живется, ведь не ослушайся она тогда отца и пойди по его стопам, неизвестно, чувствовала бы она сегодня себя также хорошо и свободно, не навредила бы людям, работая в месте, лишившим ее радости.
Советский строй все равно по-свойски остался ей дорог, ведь где-то там, в хрущевке, осталась на столе та самая оранжевая авоська и коробка конфет, а еще там остался папа, такой же суровый, смотрящий на нее с укором и обидой за то, что он так и не смог быть счастливым. А еще там осталась она, маленькая Галя, которая среди комнатной тишины и часов с кукушкой все-таки смогла стать счастливой.
Читайте также:
